Германские власти рассматривали местное население лишь как источник дешевой рабочей силы, и отношение к нему было соответствующим. Правда иногда эту рабсилу нужно было еще и кормить, чтобы она не загибалась с голода. А с этим у немцев были серьезные проблемы.
Несмотря на предпринимаемые усилия, полностью обеспечить продовольствием город не удавалось. По сентябрьским данным 1941 года горожанам было выдано 48466 хлебных карточек, в том числе 17701 для еврейского населения. Учитывая, что евреев на 22 июня в городе проживало значительно больше, чем 17 тысяч, то о судьбе оставшихся догадаться не трудно.
Рацион по карточке составлял 200 грамм хлеба в день, работающие получали по 250 грамм, однако эти нормы обеспечения продолжали постоянно уменьшаться. Чтобы получить свой паек люди вынуждены были часами простаивать в очередях.
В январе 1942 года для жителей Бреста были выпущены новые нормы продовольственного обеспечения. Так, согласно этим нормам, в неделю на каждого жителя приходилось 70 г жира, 1500 г хлеба и 2 кг картофеля, дети до 14 лет и евреи получали в два раза меньше. Лицам, занятых на тяжелых работах (лесопилка, скотобойня, мельницы, ремесленные производства и т.д.) полагался «усиленный рацион»: мясо и мясопродукты – 100 г, жир – 100 г, хлеб – 2000 г, картофель – 2500 г. Работающие в различных военизированных структурах (железнодорожники и т. д.), должны были получать по 2100 г хлеба, 100 г мяса, 70 г жира, 140 г мармелада, 160 г сахара, 400 г макарон или бобовых, 6 кг картофеля, 120 г ячменного кофе в неделю. Однако, зачастую в реальности продовольствия на всех не хватало.
Положение ухудшало еще и обычная армейская неразбериха. Стоящие в Бресте тыловые части различных подразделений вермахта, полевая полиция и жандармерия не подчинялись городскому комиссару, следовательно, грабежи продовольственных запасов продолжались. Ситуация была настолько тяжелая, что даже городской комиссар Франц Бурат был вынужден докладывать руководству о своих опасениях:
«Продовольственное снабжение населения очень скудное. С выделяемыми мне 20 % помольной муки я не в состоянии прокормить население. Положение таково, что, например, евреи уже в течение 3 месяцев не получали ни кусочка хлеба. Остальное население также получает половину установленных рационов».
Спустя некоторое время он вновь сигнализировал об ухудшающемся положении:
«Город Брест... не имеет хлебных запасов для населения. Сейчас необходимое зерно имеется, но оно не смолото и население продолжает голодать, так как для мельниц нет необходимого масла. Я только хотел бы знать, что же будет? Оставим мы население и в дальнейшем голодать, то мы не получим рабочей силы, ибо оно не сможет работать... Получается, в общем, переливание из пустого в порожнее..., ожидая, когда соответствующее учреждение посчитает себя компетентным, чтобы разрешить этот вопрос и оказать помощь.
... Военно-продовольственная база скармливает лошадям пшеницу и рожь. Как я услышал об этом, то подумал, они или я сумасшедшие. В Германии так скудно с хлебом, здесь вообще для местного населения нет хлеба, а вермахт использует пшеницу и рожь для скармливания лошадям. Лошади крестьян, которые систематически заняты на труднейших работах, нем получают не только ржи, но и овса... Если здесь на военно-продовольственной базе нет достаточного количества овса для лошадей, то это не значит, что надо кормить лошадей хлебом, ибо армейские лошади, которые имеются здесь настолько упитаны и так мало работают, что их вполне можно кормить травой или сеном. Конечно, запрещено выдавать сельскому населению рожь. Я не знаю, почему это так, но я должен заявить, что это свинство...».
Стоит ли говорить, что ликвидацию гетто в октябре 1942 года он воспринял как благо – нет человека, нет проблем: «Благодаря проведенной в отчетном месяце акции против евреев в округе наступило успокоение в связи с тем, что в будущем не придется поставлять продовольствие в еврейское гетто...».
Однако, несмотря на все предпринимаемые усилия, было очевидно, что немецкая администрация была не в состоянии справиться с ситуацией. Уже в феврале 1943 года она докладывала в вышестоящие инстанции:
«На настроение населения значительно влияет плохое продовольственное обеспечение. Невозможно удержать город в тесном единении, если его население питается только продовольствием, приобретенным по спекулятивным ценам на черном рынке. Люди часами простаивают у хлебных лавок, чтобы, наконец, уйти домой ни с чем, так якобы нет хлеба. Имели место случаи, когда жители в конце месяца имели свои целиком полные карточки, так как ни разу в течение месяца не получили хлеба. Старая истина гласит, что если человек в некоторой мере сыт, то он и спокоен. Необходимо стремиться к тому, чтобы хотя бы работающему населению выдавалось достаточно хлеба и картофеля. И с этого дня тогда сразу же упадут спекулятивные цены, ибо каждый человек, чтобы выжить, вынужден продавать какие-либо вещи, за которые получит большие деньги...».
Вплоть до самого конца оккупации ситуация с обеспечением гражданского населения города хотя бы минимальным набором продовольствия оставалась плачевной.
Ждите загрузки ссылки для показа изображений!
По материалам сборников «Брест. Лето 1941 г. Документы. Материалы. Фотографии», «Память. Брест. Книга 2»., публикаций В. Сарычева.
Фото: «Русский фортификационный сайт. Брестская крепость».
