Брест потрясла трагическая новость. Ирина Тромза (Данилюк), придя 19 мая на гинекологическую процедуру в отделение Брестского филиала "Лодэ" по пр. Машерова, 40, больше оттуда не вышла. С диагнозом "анафилактический шок на введение лекарственных препаратов"она скончалась утром следующего дня в реанимационном отделении Брестской больницы скорой медицинской помощи.
Шок для родных и близких
Анафилактический лекарственный шок, случившийся у молодой брестчанки в процедурном кабинете современной широко разрекламированной фирмы, в свою очередь вызвал сильнейший морально-психологический шок у простых брестчан, в том числе у отца и матери 24-летнего Евгения Тромзы, мужа молоденькой жены. В конце минувшей недели в редакцию "БК" пришел 55-летний брестчанин Александр Тромза и поведал о трагической судьбе своей невестки.
– Это горе, несравнимое ни с чем, голова понимает, а сердце не может смириться, – со слезами на глазах говорил Александр Васильевич. – Когда сын впервые привел ее в наш дом, жена сказала: "Ну, Ирочка, ты будешь нашей дочкой". А та в ответ: "Хорошо, мамочка, я согласна!" Еще не поженились, а она стала называть нас мамой и папой. А с сыном как сядут на диване – и милуются, а у нас душа радуется: когда детям хорошо – и родителям тоже... Ирочка была светильником в этой жизни и была для нас, честно скажу, как родная дочь. Это был живой цветок. Ты только подумаешь, а она уже знает, что ты хочешь. На огороде быстро прополет, у нее все быстренько получалось. Будучи полтора года замужем за моим сыном, Ира жила в нашем доме на Киевке, на ул.Высокой: мы с женой – в одной комнате, а они – в другой. Какие у молодых были мечты и планы! Они строили и, можно сказать, уже построили свой дом: осталось подключить свет и поклеить обои…
Как рассказал Александр Тромза, со своим будущим мужем Ирина познакомилась два года назад в интернете, в "Контакте". Она тогда жила с родителями в д.Залесье Дрогичинского района, воспитывалась в многодетной семье: четыре сестры и трое братьев. Женя и Ира стали встречаться, а в октябре 2012 г. в Бресте сыграли свадьбу. Они очень хотели ребеночка, но никак не получалось. Сначала молодая женщина посещала государственное медучреждение, но после ей посоветовали обратиться в "Лодэ". Сказали, что там очень квалифицированные специалисты.
– Тогда она стала регулярно ходить на платные консультации и сдавать анализы в отделение Брестского филиала "Лодэ", что на пр. Машерова – напротив "Интуриста", – рассказывал Александр Тромза. – Она верила врачам, что они ее вылечат и что у нее будут дети. С начала этого года посещала клинику около десятка раз и каждый раз платила за это.
"У нее ни на что никогда не было аллергии"
…Подъезжая к Бресту ранним утром 20 мая, муж Евгений ничего не знал о случившейся с женой беде. Из Дрогичинского района в город над Бугом на тревожный звонок из Бреста сразу примчались ее три сестры...
В минувшую пятницу Евгений, как и его отец, тоже побывал в редакции "БК" после опроса его следователем. Рассказал, что в роковой день 19 мая он, находясь в Москве, целый час разговаривал с женой по Skype. Со слов супруга, она была в прекрасном настроении перед последним посещением "Лодэ", которое должно было выдать ей заключение о перспективе иметь ребенка.
Как говорит свекор Ирины, никто тогда не знал, что исследование на проходимость маточных труб – это сложная процедура. Ира 19 мая собиралась после процедуры сразу идти на работу – она работала уборщицей на предприятии "Гефест", что в микрорайоне "Ковалево".
– Такое золотое дите, послушное. Такая умница была. Перед уходом в "Лодэ" мы с ней дома еще наварили супа, потушили курицу, – вспоминает свекор. – Она нечаянно пересолила суп и спросила меня, как исправить. В большую кастрюлю перелили, водички добавили – она улыбается. Ну, говорит, папа, я пошла. Я ответил: "Ирочка, иди с Богом!" Но перед уходом она, мне кажется, чего-то боялась...
А моя жена вместе с ней на "Гефесте" работала, но в первую смену. Она, как договорились, ждала звонка от Иры, но его не было. Мы стали беспокоиться. Я говорю: "Давай сходим в отделение "Лодэ", что рядом с нами – на ул. Пионерской". Заезжаем, жена – туда, а выбежала вся в слезах.
Когда мы заехали в отделение "Лодэ", где лечилась Ира, главврач и другие стали нам объяснять, что Ирочка находится в тяжелом состоянии в реанимации городской больницы, но они сделали все правильно: ввели хлорид натрия плюс лидазу. Мол, все время это делают – ничего подобного ни разу не было. Это то, что они сказали.
Уму непостижимо! У нее ни на что никогда не было аллергии. Я тогда говорю: "Почему же так случилось?". Врач-женщина объяснила, что ввела два пробных кубика, и Ире стало плохо, но ей поднесли нашатыря, она отошла, и ей стали делать процедуру. Спрашивается: если ей стало плохо, почему они не остановились, а продолжили процедуру? Жизнь молодой женщины оказалась на одной чаше весов, а деньги за процедуру – 700 тысяч рублей – на другой. Если не сделать процедуру, пропадут деньги. Вот и вышло так, что деньги победили.
Оказывается¸ в "Лодэ" 19 мая процедуру (исследование проходимости маточных труб) Ире стали делать в 14.00, а в реанимацию ее привезли в 15.28. Почему врачи сразу после ухудшения ее состояния не вызвали "скорую помощь", которая бы приехала через 5 минут, но они сделали это только почти через полтора часа?..
Когда мы приехали в городскую больницу на ул. Ленина, в реанимации ей "запускали" сердце, и Ира находилась на искусственном дыхании. Нам не разрешили остаться там на ночь, и мы поехали домой. А утром 20 мая, после 6.00, когда мы собирались ехать туда, мне позвонили из больницы – я поднял трубку и после услышанного готов был упасть и грызть асфальт зубами! Говорю жене: "Света, нашей Ирочки нет – она умерла". Я понимаю: всякое может быть, но почему произошло это "всякое"?..
На похороны – из Испании
…И еще такая деталь. После аварии на Чернобыльской АЭС деревня Сварынь Дрогичинского района попала в зону, загрязненную радионуклидами. Детей оттуда ежегодно летом отправляли на оздоровление за рубеж. Маленькая скромная и послушная Ирочка пришлась ко двору семейной паре из испанского города Мостолес – Рафе и Финне, и испанцы стали каждый год летом приглашать к себе девочку из белорусского Полесья. Она фактически стала им как родная дочь, которую они, имея частный магазин, хотели оставить жить и работать в солнечной и дружелюбной Испании. Но девочка выросла в девушку, и любовь к Евгению изменила ее планы. Когда Ирина вышла за него замуж, испанские "родители", будучи на ее свадьбе, взяв все расходы на себя, пригласили молодоженов в свадебное путешествие на Канарские острова. Молодожены чудно провели там время, а также побывали в Мадриде и в Толедо.
Медовый месяц в Испании
Узнав о безвременной кончине Ирочки, названные испанские папа, мама и брат, чтобы не тянуть время с визами, купили билеты на чемпионат мира по хоккею в Минске (куда визы не требуются) и прилетели в Варшаву, откуда добрались до Беларуси. Они успели попрощаться со своей девочкой – на кладбище в деревне Сварынь, где ее похоронили 21 мая при большом скоплении родственников и односельчан. На похоронах были и представители "Лодэ"...
Ирина и Евгений, свадебный снимок
По факту смерти ведется следствие
Управлением Следственного комитета Республики Беларусь по Брестской области проводится проверка по факту смерти 21-летней жительницы г. Бреста. Следствием устанавливаются все обстоятельства произошедшего. Опрашиваются родственники девушки, ее знакомые, персонал медицинского центра и больницы.
Изъяты медицинские документы, а также лекарственные препараты, использованные при обследовании Ирины Тромзы. В настоящее время назначена судебно-медицинская экспертиза, которая должна установить точную причину смерти девушки. Следствием также поручено управлению здравоохранения Брестского облисполкома провести соответствующую служебную проверку.
Известно также, что на минувшей неделе из Минска в Брест прибыли министр здравоохранения РБ Василий Жарко и его главные специалисты, которые встречались и опрашивали Евгения и его родителей и которые ведут свое расследование ЧП в Брестском филиале медицинского центра "Лодэ".
Справка "БК"
Анафилактический шок — системная генерализованная аллергическая реакция немедленного типа на повторное введение аллергена.
В лекарственном анафилактическом шоке (ЛАШ) аллергеном выступает лекарственное средство. Он является самым тяжелым проявлением (вариантом) лекарственной болезни.
Согласно сводным данным по ряду стран, лекарственная аллергия встречается у 8-12% больных. Смертность от осложнений лекарственной терапии вышла на 4-е место в мире (по данным на 2010 год). Частота развития анафилактического шока составляет в среднем 0,19 на 10 000, а лекарственного анафилактического шока — 0,13 на 10 000 человек населения.
Юрий ШАПРАН, Брестский курьер
Фото из семейного альбома Ирины и Евгения Тромзы
