Twitter Виртуального Бреста Группа в одноклассниках

3 марта 1918 года в Бресте делегация советской России подписала мирный договор с Германией и Австро-Венгрией

2  Марта 2012 г.  в 23:11 : История города Бреста

Этот исторический акт установил новую геополитическую ситуацию в Европе, явился катализатором окончания Первой мировой войны. Заключению договора предшествовал ряд драматических событий.

3 марта 1918 года в Бресте делегация советской России подписала мирный договор с Германией и Австро-Венгрией

Одним из главных факторов, обусловивших победу большевистской революции стал громкий лозунг «Мир народам!». 8 ноября 1917 года II Всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире, составленный В. И. Лениным. Осудив империалистическую войну как преступление против человечества, советское правительство предлагало воюющим народам начать переговоры о «справедливом» мире. В декрете содержался призыв к рабочим Англии, Франции и Германии «активно вмешаться в решение вопросов войны и мира, добиться освобождения человечества от ужасов войны и ее последствий».

В ночь на 20 ноября 1917 года случилось то, чего давно опасались главы стран Антанты. Советское правительство послало в Могилев Верховному главнокомандующему генералу М. Духонину радиотелеграмму с приказом предложить германскому командованию перемирие.

Поздно вечером 21 ноября союзные посольства в Петрограде получили от наркома иностранных дел Льва Троцкого ноту с предложением начать переговоры с Германией. Англичане и французы проигнорировали заявление. 25 ноября их представители в могилевской Ставке выразили официальный протест Духонину. Генерал осмелился не согласиться с политикой питерских руководителей, за что был немедленно смещен. Уже 26‑го к германской стороне обратился новый главнокомандующий — прапорщик Н. Крыленко.

27 ноября немецкое правительство согласилось на переговоры. Советское руководство направило ноту правительствам Франции, Великобритании, Италии, Бельгии, Сербии, Румынии, Японии, США и Китая с уведомлением о желании начать мирные переговоры 1 декабря 1917 года и предложением присоединиться к ним. «Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести переговоры с немцами самостоятельно. Но если буржуазия союзных стран вынудит нас заключить сепаратный мир, ответственность падет целиком на нее», — отмечалось в послании. Обращение осталось без ответа.

Немцам оказалось непросто привыкнуть к новому положению вещей. Характер и степень стабильности большевистского правительства были для них не ясны. Военным пришлось брать на себя большую ответственность. Первый обер-квартирмейстер германского генштаба Э. фон Людендорф вызвал командующего Восточным фронтом генерала Макса Гофмана и спросил напрямик: «Можно ли иметь дело с этими людьми?». — «Я, — пишет в мемуарах Гофман, — ответил утвердительно, так как Людендорфу необходимы были войска, и перемирие позволило бы перебросить значительные силы на Западный фронт». 27 ноября Людендорф назвал дату начала официальных переговоров.

Советскую делегацию возглавил один из руководителей октябрьского восстания в Петрограде Адольф Иоффе. Лощеным офицерам рейхсвера были странны его длинные волосы, нестриженая борода, поношенная шляпа и огромное черное пальто. В состав делегации входили также: от большевистской партии — Л. Каменев и Г. Сокольников, от левых эсеров — А. Биценко и С. Масловский-Мстиславский. Германскую сторону на переговорах представляли статс-секретарь по иностранным делам барон Р. фон Кюльман и генерал М. Гофман, австрийскую — министр иностранных дел граф О. Чернин.

Многие участники переговоров впоследствии написали воспоминания, в их числе граф О. Чернин. В его книге имеются характеристики советских дипломатов. Автор вспоминает, как поразила его «молчаливая женщина крестьянского происхождения — Анастасия Биценко, проведшая семнадцать лет в Сибири после убийства царского генерала». Впечатлительному графу показалось, что «она ищет очередную жертву». 20 декабря 1917 года в честь гостей из Петрограда генерал-фельдмаршал Леопольд Баварский дал пышный банкет. Застолье проходило в загородной резиденции принца Леопольда. Старинная усадьба в деревне Скоки под Брестом — свидетельница многих легендарных событий — уцелела до наших дней.

22 декабря в Офицерском собрании Брестской крепости (Белом дворце) Р. фон Кюльман открыл переговоры трогательной речью: «Мы собрались в преддверии праздника, который на протяжении многих столетий обещал мир на земле и благоволение во человецех». Как видно, искусно созданная атмосфера предрождественской сказки «убаюкала» товарища Иоффе и его соратников. Казалось, что в зале заседаний и впрямь собрались друзья, которым легко обо всем договориться и подарить исстрадавшейся Европе долгожданный мир. Увы, не имея опыта в искусстве дипломатического обмана, большевики оказались лицом к лицу с противником, который хладнокровно вел их в приготовленную западню. Делегации различались даже издали: перед дипломатами германского блока лежали отпечатанные инструкции, ремарки, меморандумы, а их оппоненты имели перед глазами лишь чистые листы белой бумаги в аккуратной синей обертке, приготовленные теми же немцами.

Советская сторона не имела четкой программы ведения переговоров и рассматривала их, скорее, как средство пропаганды в целях ускорения мировой революции. На первом же заседании А. Иоффе пылко выступил с обращением к Германии и ее союзникам. Потребовал от них «всего-навсего»: отказаться от присоединения захваченных во время войны территорий; вывести оттуда войска; восстановить самостоятельность всех народов, которые в ходе войны ее утратили; предоставить возможность национальным группам, не пользовавшимся политической самостоятельностью до войны, решить вопрос о своей государственной принадлежности путем референдума; отказаться от требования выплаты контрибуций и вернуть уже полученные; создать специальный фонд для компенсации военного ущерба частным лицам; заняться справедливым решением колониального вопроса; признать недопустимым любое давление более сильных наций в отношении наций более слабых…

Иоффе потребовал также предоставить большевикам право свободно распространять революционные книги и листовки за границей. Гофман не пожелал говорить о ввозе этой продукции в Германию, зато охотно согласился на ее провоз во Францию и Англию. Генерал написал в мемуарах, что умилялся наивности большевиков, которые всерьез полагали, что армия кайзера добровольно отступит к границам 1914 года. Несколько дней прошло во взаимном «прощупывании».

Медленный характер переговоров возмутил немецкий генералитет. 26 декабря генерал Гинденбург направил кайзеру телеграмму, в которой потребовал относиться к России как к побежденному государству. Взгляды Гинденбурга разделял и Людендорф. После протеста военных немецкая дипломатия начала относиться к притязаниям советской стороны более жестко.

27 декабря революционные идеалисты пережили разочарование: Германия представила свои условия мира, по которым от территории бывшей Российской империи отторгались 18 губерний. Делегаты не имели полномочий заключать «грабительский» договор, а потому уехали домой, оформив недолгое перемирие.

Ради сохранения приличия представители Германии и ее союзников согласились принять советские мирные предложения. Однако при условии, что к ним присоединятся державы Антанты. 30 декабря Троцкий направил соответствующий призыв к Великобритании и Франции. Те снова не ответили. 9 января 1918 года начался новый этап мирной конференции. На этот раз советскую делегацию на переговорах возглавил сам Троцкий. В тот день Р. фон Кюльман, ссылаясь на позицию Антанты, отклонил все советские предложения.

Однако теперь ситуация изменилась. Блестящий оратор, Троцкий превратил трибуну переговоров в орудие агитации: наладил регулярный выпуск радиообращений «всем, всем, всем», произносил речи, рассчитанные явно не на германских официальных лиц. Поскольку мир следил за брестской эпопеей, идеи революции распространялись самым эффективным образом. Впервые западные дипломаты почувствовали, что проигрывают сопернику в красноречии.

Возмущенные военные видели, что их победу вот-вот «заболтают штатские», и тогда 18 января генерал Гофман совершил поступок, известный в истории как «удар кулаком». Он расстелил перед советской делегацией карту, на которой были обозначены требования Германии — территория в 150 тысяч квадратных километров. В число отторгаемых территорий входили Польша, Литва, часть Белоруссии и Украины. Германия имела намерение также контролировать порты Балтийского моря.

Кайзер Вильгельм, прочитав очередное воззвание Троцкого к немецким солдатам с призывом убивать своих офицеров, если те ведут их в бой, потребовал предъявить русским самый жесткий ультиматум: три дня на размышления. Троцкий выторговал 10 дней и выехал в Петроград для консультаций. Выбор был невелик: либо заключить «похабный» мир, либо начинать «революционную войну». За принятие немецких условий мира выступил Ленин, считавший, что армия бывшей Российской империи не сможет оказывать эффективного сопротивления вражеским войскам. Он исходил прежде всего из необходимости сохранить рабоче-крестьянскую власть, даже за счет уступки части территории. Но признать поражение было трудно.

Сторонники немедленного мира составляли меньшинство даже в большевистских организациях, не говоря уже об иных слоях общества. За продолжение войны в конце 1917 — начале 1918 года высказывалось большинство партийных организаций Москвы, Петрограда, городов Урала, Украины, Сибири. В пользу продолжения войны высказался Всероссийский съезд по демобилизации армии, который проходил в Петрограде с 28 декабря 1917 по 16 января 1918 года.

В этих условиях Троцкий предложил удивительную для многих формулировку, которая казалась компромиссом для миротворцев и для сторонников войны в большевистском руководстве. Нарком по иностранным делам считал, что мир заключать нельзя, поскольку это выглядело бы как согласие с империалистическими устремлениями немцев. Он предлагал провести демобилизацию старой армии и приступить к формированию новой — революционной. Такой шаг, по мысли Троцкого, позволял стране почетно выйти из патовой ситуации. Считалось, что пролетариат Германии и других европейских стран не допустит боевых действий против революционной России и немецкое наступление станет концом капитализма в Европе.

Позицию Троцкого поддержали делегаты III Всероссийского съезда Советов, проходившего с 10 по 13 января в Петрограде. Ленин уступил. 29 января Троцкий вернулся на переговоры с заданием затягивать их до тех пор, пока державы Четверного союза в ультимативной форме не потребуют подписать мир. 10 февраля он выступил с сенсационным заявлением: «Мира мы не подпишем, из состояния войны выходим, армию распускаем». Вечером того же дня во все штабы фронтов была направлена телеграмма за подписью главнокомандующего Крыленко о прекращении военных действий и демобилизации армии.

Поначалу немцы испытали шок, но вскоре они поняли, какая удача «свалилась» на них. 18 февраля закончился срок перемирия, и на пустые русские окопы обрушились 53 дивизии. 22 февраля немцы вошли в Минск, а 27‑го впервые бомбили Петроград.

Несмотря на то что наступление велось второстепенными силами (наиболее боеспособные части были переброшены на Западный фронт), оно развивалось успешно. Генерал Гофман впоследствии определял операцию, которая проводилась на Восточном фронте зимой и весной 1918‑го, как «самую комичную войну, в которой ему приходилось участвовать», поскольку части рейхсвера в основном двигались на поездах и автомобилях.

Стремительное продвижение немецкой армии явилось для большевистского руководства «неожиданностью». Сформировали новую делегацию на переговоры, несмотря на проблемы с подбором кандидатур. Никто не хотел, чтобы его имя связывали с «позорным» миром. После немецкого наступления ушел в отставку Троцкий. Решительно отказались выехать в Брест Иоффе и Зиновьев. В итоге возглавить делегацию согласился Сокольников, подчеркнувший, что делает это только в порядке партийной дисциплины. 25 февраля дипломаты выехали в Брест, а 1 марта приступили к работе. 3 марта советская делегация заявила, что не видит необходимости в продолжении обсуждения текста мирного договора, поскольку он навязан советской России силой, и выразила готовность подписать его. В 17.50 по местному времени договор был подписан всеми участниками переговоров.

12 марта советское правительство переехало из Петрограда в Москву. Северная столица была слишком уязвима. Действительно, мирный договор экспансии немцев не помешал. К лету 1918 года в европейской части бывшей Российской империи под их контролем находилась территория площадью свыше одного миллиона квадратных километров. На данной территории проживало более 50 миллионов человек, добывалось 90% каменного угля, 73% железной руды, находилось 54% предприятий и 33% железнодорожной сети страны.

Среди историков популярно мнение, что империю кайзера Вильгельма «сгубила жадность». Чтобы удерживать завоеванные просторы, были нужны значительные военные силы. Меж тем на западе летом 1918‑го ситуация изменилась. Во Францию начали прибывать крупные контингенты американских войск и техники, впервые страны Антанты получили ощутимый перевес над врагом.

9 ноября 1918 года всеобщая забастовка рабочих в Германии переросла в вооруженное восстание. В тот же день император Вильгельм II подписал акт об отречении от престола, а 11‑го Германия капитулировала. 13 ноября на заседании ВЦИК в московской гостинице «Метрополь» Я. Свердлов зачитал постановление об аннулировании Брестского договора «в целом и во всех пунктах». Красная Армия получила приказ о переходе демаркационных линий.

Ждите загрузки ссылки для показа изображений!

Илья Курков, историк © Фото из собрания РГАКФД http://vsr.mil.by