В прокат выходит "Брестская крепость" - российско-белорусский патриотический блокбастер про первые дни Отечественной войны и мальчика-трубача, находящегося среди защитников Бреста. В интервью режиссер картины Александр Котт объяснил Анне Фединой, зачем сегодня нужно снимать батальные полотна, а не просто показывать молодому поколению советскую классику: "Они сражались за Родину" или "В бой идут одни "старики".
неделя: "Брестская крепость" - первый кинопроект Союзного государства. Каков был вклад Белоруссии в вашу картину?
александр котт: Мы снимали в Бресте, на базе "Беларусь-фильма", и к тому же половина группы была белорусская. Поначалу это было очень тяжело: мы по-разному думаем, по-разному работаем. У нас 12-часовый рабочий день, у белорусов - восьмичасовый. Ничего, через две недели притерлись, стали работать по 16 часов в день и расстались друзьями.
н: Вы почувствовали себя гражданином Союзного государства?
котт: Ужас, но я не знаю, что это за государство. Есть Беларусь, есть Россия. Скорее уж к середине съемок я почувствовал себя гражданином Советского Союза: снимаю кино про войну, в Белоруссии... Надо сказать, что это приятное чувство. Я был последним комсомольцем в школе, после меня прием прекратили. А мой отец был абсолютно советским человеком, для него была катастрофа, когда все это разрушилось. Оказалось, что всю жизнь он все делал не так. Мы - счастливое поколение: родились при советской власти, пережили все катаклизмы и живем в новое время, чувствуя связь эпох. В отличие от молодежи, которая думает, что Гитлер - это вратарь сборной Германии. Обидно, что у нее просто нет интереса к истории. Почему-то я все детство читал книги о войне и пионерах-героях, и ничего плохого в этом не было. Я своему сыну уже подарил октябрятский значок, правда, ему всего два года, и он не понял, к чему это. Теперь я жду, когда его можно будет посвятить в пионеры.
н: Как выкинуть из головы наши великие фильмы про войну и снять что-то свое?
котт: Невозможно. Я вас удивлю, но я очень хотел снять советское кино. Без подтекста, чтобы слово с делом не расходилось. А то в современном кино герой говорит одно, подразумевает второе, а поступает по-третьему. Я хотел, чтобы герой был героем, хороший человек - хорошим, враг - врагом. "Офицеры", "Добровольцы", "В бой идут одни "старики" - это сказки, мифы, но ты же им веришь. Смотришь и плачешь. Вот такое хотелось сделать кино.
н: Так для кого ваш фильм - для молодого поколения или для старого, которое любит советские ленты?
котт: Для молодого. Звучит пафосно, но хочется, чтобы они посмотрели этот фильм и поняли, почему мы сейчас так неплохо живем. А еще хочется, чтобы каждый задал себе вопрос: а что бы он сделал в ситуации, когда умерла даже надежда?
н: Почему бы тогда им просто не показать советскую классику: "В бой идут одни "старики" или "Они сражались за Родину"?
котт: Без взрывов, пиротехники, экшена, быстрого монтажа они не будут смотреть кино. С ними нужно разговаривать современным киноязыком, поэтому мы при всей любви к классике не хотели делать ретрофильм.
н: Молодежи нужно патриотическое воспитание?
котт: Нельзя ничего делать насильно. Нельзя заставлять смотреть кино, даже самое патриотическое. Когда я узнал, что студентов в МГУ снимают с лекций, чтобы сводить их на наш фильм, подумал: "Ну все, дожили". Когда заставляют смотреть, смотреть не хочется. Я бы на их месте не пошел. Воспитывать молодежь можно только на личном примере.
н: В прошлом году на Венецианском фестивале победил фильм "Ливан", действие которого происходит внутри танка. "Оскар" достался фильму "Повелитель бури", в котором война в Ираке снята будто бы документальной камерой. Почему же в России упорно продолжают снимать про войну дорогие и масштабные полотна?
котт: У меня была идея снять фильм, действие которого разворачивалось бы в подвале Брестской крепости, чтобы мы смотрели на войну глазами женщин и детей. Еще была идея сделать фильм без слов. Но передо мной поставили определенную задачу - по возможности близко к истине показать первые дни войны, а показать войну без экшена очень сложно. У нас не фестивальное кино. Но и не коммерческое. В нем мало странности для фестиваля и много крови для массового кино.
н: Михалков говорил, что "Утомленные солнцем-2" - ответ Спилбергу, а ваш фильм - кому ответ?
котт: Нет, никому я своим фильмом не отвечаю. Это не ответ, а привет моему дедушке, которого не стало, когда мы с братом родились. У нас есть фотография, где дед с орденом Красной Звезды и какой-то медалью, и я в детстве очень расстраивался, что у всех ветеранов на груди иконостас, а у моего дедушки одна медаль. Наверное, он как-то не так воевал, думал я тогда, не понимая, что цена каждой награды может быть разная.
н: В армии вы не служили?
котт: Нет, хотя готовился, прыгал с парашютом, ездил на сборы. Но дело было в 1992 году, в армии - жуткая неразбериха, поэтому мы решили туда не ходить. У меня брат-близнец, и когда приходили за мной, я говорил, что я - это он, и наоборот.
н: Сложные отношения России и Белоруссии сказались на судьбе вашего фильма?
котт: Я ничего такого не чувствую. Вот только рекламы фильма нигде нет. "Мегамозг" висит везде, а у "Брестской крепости" я не видел ни одного плаката. Я-то мечтал прославиться... Приехал несколько дней назад из Армении, думал, вся Москва обклеена афишами: "Фильм "Брестская крепость", режиссер Александр Котт". Не вышло
Автор - сотрудник журнала Vogue Источник информации:
В прокат выходит "Брестская крепость" - российско-белорусский патриотический блокбастер про первые дни Отечественной войны и мальчика-трубача, находящегося среди защитников Бреста. В интервью режиссер картины Александр Котт объяснил Анне Фединой, зачем сегодня нужно снимать батальные полотна, а не просто показывать молодому поколению советскую классику: "Они сражались за Родину" или "В бой идут одни "старики".