Twitter Виртуального Бреста Группа в одноклассниках

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в Бресте

17  Декабря 2017 г.  в 16:50 : История города Бреста

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в БрестеИмя этого человека, генерала Красной Армии, до сих пор вызывает оскомину у либеральной общественности постсоветского периода. Главный ему упрек заключается в активной деятельности по реализации «преступного пакта» Молотова-Риббентропа и организация совместного так называемого парада с германскими войсками в Бресте в сентябре 1939 года. Однако, если внимательно разобраться, то выясняется, что никакого парада не было, а непризнание пакта Молотова-Риббентропа выглядит, по меньшей мере, странно. Но обо всем по порядку.

Будущий генерал-лейтенант танковых войск Семен Моисеевич Кривошеин родился в еврейской семье в Воронеже 28 ноября 1899 года. До революции успел закончить 7 классов городской гимназии, а уже в 1918 году добровольно вступил в только зарождавшуюся Красную Армию, в 107-й стрелковый полк. С мая 1919 года Кривошеин уже в кавалерии, в дислоцированном в Луганске 12 кавалерийском полку.

Принимал активное участие в Гражданской войне против армии генерала А.И. Деникина, в советско-польской войне и в 1920 году в разгроме Крымской группировки армии барона П.Н. Врангеля.

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в Бресте

Очевидно, в период боевых действий молодой красноармеец проявил военные таланты, за что и получил повышение по службе. Начиная с 1919 года, он последовательно назначался на должности комиссара эскадронов 31, 32 и 34 кавалерийских полков, а с ноября 1920 года назначен инструктором политотдела 6-й кавалерийской дивизии. В 1923 году Кривошеин принял должность командира эскадрона в 5-й кавалерийской дивизии, где прослужил до 1925 года. В период 1925-1926 годов Кривошеин прошел курсы усовершенствования командного состава в Новочеркасске. Далее молодого командира ждала Военная академия имени М.В. Фрунзе, которую он и закончил в 1931 году, получив высшее военное образование (довольно редкое для красных командиров по тем временам).

В мае 1931 года, сразу по окончании академии, Кривошеин был назначен начальником штаба 7-го механизированного полка в Ленинградском военном округе, а в мае 1933 года принял под свое командование 6-й механизированный полк. В 1935 году он направлялся в служебные командировки в Чехословакию и Францию.

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в Бресте

В тридцатых годах двадцатого столетия разразилась Гражданская война в Испании и многие великие державы (к которым, безусловно, относил себя и Советский Союз) не упустили возможность обкатать новые виды вооружения, техники и прибрести боевой опыт на ее военных полях. Уже в сентябре 1937 года полковник Семен Кривошеин прибыл в Испанию в составе группы из 80 советских военных специалистов под руководством комбрига Д.Г. Павлова, будущего командующего войсками Западного особого военного округа. Официальная цель Кривошеина – подготовка республиканских танкистов в учебном центре Арчена, что в 90 км от Картахены. Однако, боевая обстановка внесла свои коррективы и в течение октября-ноября 1936 года группе Кривошеина на советских танках Т-26 несколько раз приходилось вступать в бой и вести атаки на позиции противника. Испанская командировка закалила офицера, позволив приобрести ему бесценный боевой опыт. За участие в боевых действиях в Испании Кривошеин после возвращения в Союз был награжден орденом Ленина, самым высшей наградой страны.

В июне 1937 года Кривошеин назначен командиром 8-й механизированной бригады Киевского военного округа, позднее передислоцированную в Белорусский военный округ и переименованную в 8-ю отдельную танковую бригаду. В 1938 году приказом Ворошилова комбриг Кривошеин был назначен членом комиссии по расследованию причин неудачных действий Красной Армии в районе озера Хасан.

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в Бресте

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в БрестеПольский поход 17 сентября 1939 года Кривошеин встретил на должности командира 29-й танковой бригады Белорусского военного округа, спешно преобразованного в Белорусский фронт. Танкистам Кривошеина была поставлена задача занять Барановичи и выйти к исходу первого дня операции на линию Снов-Жиличи. Уже в 10 вечера 17 сентября бригада вошла в Барановичи, а вечером 19 сентября была в Пружанах. Накануне комбриг С.М. Кривошеин получил приказ командующего 4-й армией В.И. Чуйкова относительно встречи с немцами: «С самолетами и войсками германской армии в бой не вступать. При встрече с германскими войсками выделить командира и политработника для переговоров. Представителей германской армии в вежливой форме спрашивать, когда и каким порядком будут отходить вглубь (наша задача: как можно дальше на запад и скорее выпроводить немцев)».

Днем 20 сентября Кривошеин выслал ответ Чуйкову: «Высланная мною разведка установила связь с частями немецкой армии, двигавшимися с Брест-Литовска на С[е]мятичи. Обнаружена мотоколонна в количестве 400 машин. Войска немецких частей встретили моих разведчиков с большим восторгом и приветствиями. Батальонный комиссар т. Боровенский, находившийся в составе разведки, был приглашен в штаб, где его ознакомили с обстановкой и вручили карту. Вместе с тов. Боровенским ко мне прибыла делегация в составе 2 офицеров и 6 солдат. Встретил их с оркестром, накормил обедом. Просят направить в их штаб постоянного делегата. Бригада готова к выступлению, матчасть просмотрена, личный состав отдохнул, настроение боевое, все просят двигаться вперед».

Поздно ночью 22 сентября комбриг получил приказ из штаба 4-й армии к 14 часам занять Брест, где уже находились части 19-го моторизованного корпуса Гейнца Гудериана. К этому времени немецкое командование уже разработало план передачи города войскам Красной Армии и уходе своих воинских частей на запад. Согласно плану, торжественная церемония передачи Бреста должна проходить 22 сентября с 15 до 16 часов у здания бывшего польского Воеводского управления (современный облисполком) в виде прохождения частей 19-го моторизованного корпуса перед своим командующим и представителем командования Красной Армии. По этому же плану, к 8 часам утра должен был прибыть советский батальон для занятия города и крепости. Рано утром 22 сентября из Бреста за Буг ушел штаб немецкого 19-го корпуса, а уже в 9 утра город покинули все части германских 3-й танковой и 20-й моторизованной дивизий. Части Красной Армии во главе с комбригом Кривошеиным вошли в город только к 11 утра. Вот как вспоминал потом об этом сам С.М. Кривошеин: «Утром в нескольких километрах от Бреста сделали привал. Разведка донесла, что с севера город совсем не охраняется. К одиннадцати часам головные танки бригады подошли к шоссе Москва-Варшава с севера. Слезая с танка, я увидел, что какая-то немецкая часть занимает оборону фронтом на восток. Не успел я стать на землю, как передо мной выросла фигура немецкого лейтенанта. Он нервно спросил по-немецки: «Что это за часть и куда следует?» Я ответил ему, что если он хочет говорить со мной, то пусть изъясняется по-русски. Лейтенант вызвал к себе солдата-чеха и приказал получить от меня ответ на свой вопрос. Солдат громко щелкнул каблуками, перевел вопрос лейтенанта по-чешски. Я ответил ему, что бригадный генерал с эскортом танков следует в Брест.

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в Бресте

Батальонный комиссар Боровенский

После того как чех перевел мой ответ, лейтенант, нервно жестикулируя, сказал:

– В Брест ехать запрещено.

Лейтенант не умеет вести себя в разговоре с генералом, – сказал я. – Если он позволит себе дерзить мне и дальше, то я арестую его и на танке отправлю к генералу Гудериану.

Мои слова привели лейтенанта в «чувство». Он старательно защелкал каблуками, извинился, попросил подождать минут десять, пока он доложит командиру полка.

– Хорошо, десять минут я здесь задержусь, — ответил я и пошел вдоль колонны.

Не успел я обойти и двух батальонов, как прибежавший офицер доложил о прибытии коменданта города. Я вернулся к своему танку, стоявшему в голове колонны. Еще издали увидел группу немецких офицеров, приехавших с комендантом. Они стояли у легковой машины военного типа.

От группы офицеров отделился майор и, четко печатая шаг, пошел мне навстречу. … Не доходя трех шагов, майор остановился, произнес по-немецки речь о том, что он несказанно рад в моем лице приветствовать славную Красную Армию и лично меня, генерала этой армии. Стоявший рядом с ним толстый полковник (наверное, один из белогвардейцев) перевел речь майора на русский язык.

Чтобы не ударить в грязь лицом, мне пришлось произнести почти «демосфеновскую речь».

… Приказав начальнику штаба начать движение танков в город с 14.00, я пошел к машине коменданта, знаком приказав своему шоферу следовать за мной. Я, конечно, допустил явную ошибку, поехав с фашистами один, без офицеров штаба и охраны. Машина неслась со скоростью 80-100 км/час.

… Мы остановились перед большим красивым домом (здание Воеводского управления, ныне – облисполком), где размещался Гудериан со штабом. На площади перед зданием стояло несколько групп начищенных, наглаженных, чисто выбритых офицеров, они о чем-то весело разговаривали. Все вежливо приветствовали коменданта и внимательно рассматривали меня, в запыленном кожаном пальто и танковом шлеме.

Поднявшись на второй этаж, комендант попросил меня подождать в одной из комнат, пока он доложит Гудериану. Я решил снять кожанку и разговаривать с Гудерианом не как гость, зашедший на минуту, а как хозяин, начальник гарнизона города Бреста.

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в Бресте

Договоренность о передаче Брест-Литовска

Этот же эпизод отмечен в журнале боевых действий германского 19-го корпуса, наиболее важная часть, касающегося отказа Кривошеина от навязываемого немцами парада выделена автором: «Прибыл командир находящейся на марше к Бресту русской танковой бригады – комбриг Кривошеин. Он принят командующим корпусом и начальником штаба. Производит впечатление человека хорошо воспитанного, сдержанного и уверенного в себе. Вторично подробно обсуждена принятая днем ранее договоренность относительно передачи города. Во время разговора относительно сценария публичного мероприятия русский генерал выразил пожелание, чтобы его танки не принимали участия в торжественном прохождении, поскольку из-за этого их экипажи не будут иметь возможности увидеть марш немецких частей. Это пожелание вызвало соответствующие изменения во всем ходе церемонии; решено, что прохождения русских танковых частей не будет, но оркестр и экипажи танков займут места рядом с оркестром 20-й моторизованной дивизии напротив генералов принимающих парад. В заключение переговоров командующий корпусом пригласил русского командующего на скромную трапезу, в ходе которой оба провозгласили соответствующие тосты за успехи обеих армий».

Про свой твердый отказ от совместного парада вспоминал в своих мемуарах позднее и сам Семен Кривошеин. Вот как он описывал свой разговор с Гудерианом:

Генерал Семён Кривошеин. Его именем названа улица в Бресте

Отъезд Боровенского из Бреста

«– Позвольте вернуться к разбору столь интересных исторических вопросов в нашу следующую встречу, – перебил меня Гудериан, видя, что его апломб и категоричность суждений на меня не действуют. – Сейчас я хотел бы, с Вашего позволения, уточнить вопросы о параде на улицах Бреста в честь германских войск, уходящих из города, в честь большой дружбы советского и германского народов.

 – Дружба наших народов, дорогой генерал, не подлежит никакому сомнению. Что же касается парада, о котором вы только что изволили сказать, мне не все ясно. Какой парад вы имеете в виду? – спросил я.

   И тут же перед моими глазами промелькнула картина: генерал Гудериан выводит на парад полки, две недели отдыхавшие в Бресте. Солдаты и офицеры начищены до блеска, материальная часть сверкает, а я веду по городу утомленных, не успевших привести себя в порядок танкистов. Городские обыватели будут говорить: «Вот немцы – настоящая западная культура, у них порядок, дисциплина...» Нет, старый лицемер, на парад ты меня не подобьешь! – решил я.

   – Как какой парад? Парад немецких войск и ваших славных танкистов, – ответил Гудериан.

   – Простите, господин генерал, но я все же вас не понимаю. В моем представлении, парад войск – это экзамен их строевой сколоченности, подтянутости и блеска формы. Но посудите сами, генерал, разве я могу вывести на парад свою танковую бригаду после 120-километрового ночного марша? Парадная форма находится в тылу, а вы по своему опыту знаете, что тыловые части всегда далеко отстают от танкистов. «Аля гер ком а ля гер!» – « На войне как на войне!» – говорят французы. Я не могу вывести людей и танки без того, чтобы не привести их в должный вид.

   – Если я правильно вас понял, вы, генерал, хотите нарушить соглашение нашего командования с командованием немецких войск? – ехидно спросил меня Гудериан. «Ишь, куда гнет, гад!» – подумал я про себя, но, вежливо улыбаясь, ответил:

   – Нет, соглашение, заключенное моим командованием, для меня непреложный закон. Нарушать его я не собираюсь. Заключив соглашение, мое и ваше командование не имело в виду устраивать такой парад, в котором одна часть войск будет дефилировать после длительного отдыха, а другая – после длительного похода.

   – Пункт о парадах записан в соглашении, и его нужно выполнять, – настаивал Гудериан.

   – Этот пункт соглашения мы с Вами должны выполнить так, – в категорической форме предложил я, – в 16 часов части вашего корпуса в походной колонне, со штандартами впереди, покидают город, мои части, также в походной колонне, вступают в город, останавливаются на улицах, где проходят немецкие полки, и своими знаменами приветствуют проходящие части. Оркестры исполняют военные марши.

   Гудериан долго и многословно возражал, настаивая на параде с построением войск на площади. Видя, что я непреклонен, он, наконец, согласился с предложенным мною вариантом, оговорив, однако, что он вместе со мной будет стоять на трибуне и приветствовать проходящие части».

Как подтверждают оба источника, никакого совместного парада германских и советских воинских частей не было. А присутствие на трибуне возле здания бывшего Воеводского управления красного комбрига С.М. Кривошеина вместе с «быстроходным Гейнцем» не является чем-то криминальным. Не будем забывать, что на тот период времени СССР и нацистская Германия являлись союзниками и, согласно протоколу, планировалась просто торжественная передача Бреста от немецких властей советским представителям. Но, об этом в следующий раз.

По материалам Интернет-ресурсов http://samlib.ru/http://10otb.ru 
и книги В. Бешанова «Брестская крепость»

Автор: Никита Стриж