Twitter Виртуального Бреста Группа в одноклассниках

Гитлеровский комендант Бреста генерал Вальтер фон Унру - воспоминания

23  Августа 2016 г.  в 12:13 : Разное: обо всём понемногу

В третьей (заключительной) части свидетельств гитлеровского коменданта Бреста генерала Вальтера фон Унру содержатся его воспоминания о посещении Брестской крепости Гитлером и Муссолини в августе 1941 года, а также «мероприятия по борьбе с партизанами» на Брестчине. Особый интерес вызывают мысли генерала об Украине.

Гитлеровский комендант Бреста генерал Вальтер фон Унру - воспоминания

Гитлеровский комендант Бреста генерал Вальтер фон Унру - воспоминанияВ середине августа меня посетил начальник штаба армии полковник Блюментрип. Своего спутника – молодого стройного полковника – он представил мне как офицера генерального штаба, чего я не ожидал. Целью посещения было убедиться – считаю ли я цитадель и город абсолютно надежными, дал ли бы я для этого любую гарантию. Я подтвердил это. Загадка этого посещения должна была скоро проясниться. Через несколько дней я получил тайное сообщение, что Гитлер и Муссолини высадятся на аэродроме Тересполя, чтобы осмотреть цитадель. Я должен встретить их на аэродроме, обеспечить оцепление вплоть до цитадели и во второй половине дня заботиться об их безопасности вплоть до вылета.

В конце августа, около 9 ч. утра, на аэродроме Тересполя сели 2 «Юнкерса». Из одного вышел Гитлер с сопровождением, из другого – Муссолини с сопровождением. Я представился, впервые увидев фюрера, который поблагодарил обыкновенным приветствием, подняв руку, не заметив тех, кто стоял за мной, Муссолини и его сопровождение подали мне руки. Руководство встречей вел командующий 4-й армией фельдмаршал фон Клюге, которому я раньше уже показал цитадель. Сначала поездка шла к обоим 60 см орудиям, специально к этому посещению привезенных из Ганновера обратно на свои предыдущие орудийные позиции.

Командир батареи должен был показать их Муссолини и создать впечатление, как будто бы мы имели еще много таких орудий. Муссолини спросил: «Вероятно, такой снаряд тяжелый? насколько?» В ответ прозвучало: «Довольно тяжелый». Следующим вопросом было, насколько тяжелым является это гигантское орудие? Ответ - «очень тяжелым». Муссолини усмехнулся - он думал то же самое... Третий вопрос: «Как далеко стреляет орудие?» Ответ: «Достаточно, но не слишком далеко». Так он отклонял вопросы. Лицо Гитлера изобразило насмешку. Однако я понял, что большого доверия между союзниками, кажется, не будет.

В цитадели пришлось раньше убрать осколки снарядов химических минометов, поэтому, собственно, кроме обломков и попаданий тяжелых орудий можно было увидеть немного. Однако интерес был большой. Также была показана церковь, которая была обставлена как русский кинотеатр и пришла в упадок. Особенно обратили внимание на предпринятый Советами отвод реки в проток с целью: так как река Буг должна была стать границей, добыть расположенный на западе (за Бугом) остров цитадели для Советского государства.

Таким образом, оба господина, Гитлер всегда впереди, гуляли 2 часа по цитадели, не разговаривая друг с другом и без свидетельств вежливости. Затем все вернулись на аэродром, где имелся завтрак из походной кухни. Я как раз хотел удалиться, как полковник, который посещал меня раньше в сопровождении полковника Блюментрита и теперь известный мне как полковник Шмундт, адъютант фюрера, последовал за мной и передал требование, что я должен сесть под шатровой крышей фюрера.

Там за столом сидели рядом Гитлер и Муссолини. Я должен был сесть за другой стол, рядом с начальником генерального штаба, Кавальеро, спиной к Гитлеру, с итальянским офицером генерального штаба, Кейтелем и Йодлем. Гитлер рассказывал Муссолини о немецком продвижении, которое уже ушло за Смоленск. Я слышал лишь, что Гитлер не признавал Урал ни как преграду, ни как границу Азии. В это время мне стало страшновато перед таким кажущимся рискованным предприятием.

Впрочем, Гитлер слушал мои беседы с Кавальеро, причем, проявив, пожалуй, особенный интерес к моим представлениям о будущем Украины. Я описывал мои переживания с этим испытывающим жажду к свободе народом, выступал за их свободу в качестве независимого государства и высказал свое представление, как следует организовать украинцев для защиты их страны. Я слышал позже от Кейтеля, что Гитлер якобы говорил: этот генерал действительно имеет чутье, пусть работает, но его взгляды были вздором. Я думаю совсем иначе об украинском вопросе. Я не буду себя связывать с заботой о всеобщем будущем. Не обратив на меня внимания, он снова отбыл теми же самолетами.

Область вокруг Брест-Литовска.

В этот период украинцы в моей области действительно мне нравились. Однако из различных местностей я получил сообщения об образовании партизанских групп. Поэтому я был вынужден убедиться в этом лично так часто, как только возможно. Сначала было сообщено, что заражена южная полоса. Она растянулась до Влодавы (восточнее её). Однако, когда я прибыл, я встретил только абсолютное спокойствие и миролюбие. У моста через Буг стояла охрана – немецкие солдаты пограничной таможни, частично – охраняя отсечный рубеж, частично для предотвращения контрабанды из русской в польскую область и наоборот. Шоссе из Бреста в Влодавку к востоку от Буга, которое когда-то шло вдоль за передовым фронтом Советов, на труднопроходимых участках было накрыто стальными перфорированными плитами, вследствие чего она оставалась в проезжем состоянии.

Эти плиты были чрезвычайно практичными, позже они были перевезены грузовиками на восток, чтобы в плохой сезон преодолевать болотистые пространства на магистрали. На юго-востоке дурной славой пользовались населенные пункты Малорита, Ратно, Дивин, юго-восточнее Кобрина и в особенности поля к западу от Малориты по направлению к Бугу. Я отправился туда и посетил старого русского полковника, охарактеризованного мне как влиятельная личность, жившего к юго-западу от Малориты.

Я попросил его, чтобы он сопровождал меня к партизанам в леса. Он сказал, что слышал о них, однако точной информацией не владеет. Так, он повел меня в лес к лесосеке, где жил старик. Тот сказал, что советские солдаты, которые еще недавно там были, ушли на восток. Однако он хотел бы мне кое-что показать. Он привел меня на лесную дорогу, которая была полностью забита застрявшими орудиями. Примерно 100 новейших орудий всех калибров и минометов. Здесь во время бегства от Буга на восток они завязли и были повреждены. Несколько недостающих замков были закопаны поблизости от орудий, но свежевскопанные места можно было легко найти. Людей было не видно, только в следующей деревне я нашел принадлежащие данной колонне машины, передки, колеса, посуду, резиновые шины, всякого рода инвентарь, собранный крестьянами. Они были конфискованы.

Русского полковника я назначил своим доверенным лицом, поставив его ведущим бургомистром над более чем 20 местечками, и дал ему поручение весь собранный материал со своими крестьянами перевести в Малориту. для этого я освободил крестьян от реквизиций и нарядов по предоставлению упряжи. Скоро в Малорите я был почетным гостем. Я возвратил ее общине занятый солдатами строительного подразделения люфтваффе лесопильный завод и помогал, чем мог. Русскому полковнику, который нуждался в подсобном рабочем, я вернул сына, находящегося в немецком плеву в Баварии. В воскресенье община пригласила меня на народный праздник, на котором появились все окрестности. Мне представили национальные украинские танцы и песни, и я стал другом украинцев.

Шедшая через Малориту из Бреста в Ковель дорога была разрушена. Я просил железнодорожную линию о восстановлении, так как я нуждался в ней, считая важной. В ходатайстве было отказано. Я осмотрел отрезок пути, а также найденный материал и решил, что могу сделать это самостоятельно населением и материалом.

Таким образом, я сообщил железнодорожному управлению, что сам пущу в ход участок до Малориты. Однако это шло вразрез с его честолюбием, они думали, что тогда с помощью населения мы восстановим также и железнодорожную линию в Ковель. Также дружба скоро господствовала и во взаимоотношениях с Ратно, Дивином и другими населенными пунктами. Область простиралась на восток до Кобрина вдоль большой магистрали по направлению к востоку. Я осматривал также этот населенный пункт, который остался в моей памяти со времен моего прохождения болотами Припяти летом 1915 года как грязное, зараженное холерой еврейское местечко.

Сейчас я также и там нашел любезное, чистое, здоровое место и умелого, справедливого полевого коменданта. Расположенная северо-восточнее и северо-западнее Кобрина часть моей области считалась опасной в связи с партизанами. Однако я снова не нашел ничего, кроме застрявших орудий. Не слишком далеко на север от магистрали имелся современный бензиновый склад горючего емкостью миллион литров. Подразделения военной авиации провели его конфискацию.

Все разогнанные и отставшие при первом штурме Буга Советы постепенно отходили на восток в болота Припяти. Отправной точкой для большинства из них был труднодоступный Дивин, на юго-востоке от Кобрина. Опросив там жителей, получили ясную картину. Советы в болотах Припяти, далеко в тылу нашего фронта, позже приготовили для нас еще много забот. На юг область простиралась через внешние форты крепости на расстоянии 20 км. Форты были наполнены боеприпасами и материалами, постепенно привозимыми в цитадель для дальнейшей транспортировки. Еще в середине августа в водном форту имелось несколько засевших там советских солдат.

В конце августа я сообщил армейскому командующему, что Брест и весь глубокий тыл примирен. Можно безопасно и без оружия ездить по городу и сельской местности. Быстро пришла команда: со 2 сентября моя область принимается гражданской администрацией. 2.9 в Бресте я должен передать ее имперскому комиссару Украины гауляйтеру Коху (Кёнигсберг). Вместе с тем я возвращаюсь на родину в резерв командного состава. Когда 2.9.41 я готовился к посадке в машину, бургомистр города Бреста передал мне простое железное кольцо как почетный дар с надписью: «Вас благодарит город Брест-Литовск», – я сохранил кольцо и их благодарственную грамоту мне. 3.9 я снова был в Берлине, посетил мое издательство, попросил об отпуске и был рад возвращению на полюбившееся предприятие. 4.9 я снова был в Регенсбурге и вновь стал гражданским и частным лицом.

Ждите загрузки ссылки для показа изображений!

Русским полковником, упоминаемым выше, по всей видимости, был Леонтий (Леонид) Марковский, бывший поручик царской армии, полковник петлюровской армии, в 1921-1939 гг. – активный участник украинского националистического подполья, разыскивавшийся польскими властями по обвинению в терроризме. При немцах – начальник Малоритского района и комендант Домачевской полиции.

По материалам книги Р. Алиева «Брестская крепость», сборника «Брест. Лето 1941 г. Документы. Материалы. Фотографии».

Фото с интернет-портала «Русский фортификационный сайт. Брестская крепость».

Автор: Никита Стриж