Крепость Брест-Литовска в Первой мировой войне

Ровно 100 лет назад, 1 августа по новому стилю, в Европе полыхнула Первая мировая война, уже в те времена, по ходу развития событий на континентальном театре военных действий, поименованная Великой. В советский период была она отодвинута на задворки историографии, обозначенная как «империалистическая» -- и тем самым жертвенность, подвиг и трагедия миллионов людей остались как бы в «негативах», не запечатленные масштабными образами в общественной памяти.

Лишь в последние, относительно недавние годы Первая мировая стала пробиваться настойчивыми протуберанцами сквозь кору забытья, обретая реальное значение. Фильмы, исторические сайты, монументы, книги – тому подтверждение. В этом же ряду – подготовленная к изданию книга «Брест-Литовск в Великой войне» известного брестского историка Владимира Бешанова. Написана она по заказу Института военного наследия (Вильнюс), а печататься будет в Москве, рассчитанная на широкую читательскую аудиторию. С любезного согласия автора предлагаем Вашему вниманию несколько глав из этой книги.

В случае войны Брест-Литовская крепость должна была стать базой обеспечения полевых войск, действующих западнее Буга. Ее стратегическое значение еще более возросло в связи с тем, что город стал крупным узлом коммуникаций. Здесь же с началом мобилизации планировалось формировать подразделения для пополнения гарнизонов крепостей первой линии.

Согласно союзному договору с Францией, русская армия, проведя мобилизацию под прикрытием укреплений, должна была перейти к наступательным операциям в направлении Берлина или Вены. Однако состояние русских крепостей в начале ХХ века было далеко не блестящим. В одном из официальных документов, представленном в 1908 году, отмечалось: «Наши крепости составляют один из самых запущенных и несовершенных элементов обороны государства… ни одну из наших крепостей нельзя признать удовлетворяющей своему назначению ни в инженерном, ни в артиллерийском отношении». В Брест-Литовской крепости, по оценке начальника Главного управления Генерального штаба генерала Ф.Ф. Палицына, единственным укреплением, отвечавшим требованиям времени, был форт №X, оконченный постройкой в 1905 году.

«Нарисовали» линию обороны

В записке о мероприятиях по государственной обороне, представленной военным министром В.А. Сухомлиновым в Государственную думу в феврале 1910 года, говорилось: «Стратегическое назначение крепостей, как известно, заключается в том, чтобы облегчить своим армии и флоту свободу действий и затруднить в том же противника. Поэтому вопрос о существовании некоторых крепостей подлежит переоценке». В рамках «переоценки» предлагалось упразднить Ивангород и Варшавский укрепленный район, оставив в первой линии лишь авангардную крепость Новогеоргиевск, которая, модернизированная до полной неприступности, должна была самостоятельно удерживать позиции до подхода подкреплений, а рубеж стратегического развертывания перенести вглубь страны за линию расширяемых крепостей Ковно, Брест-Литовск и вновь построенной крепости Гродно. Привисленские форты «за ненадобностью» предполагалось уничтожить. Взамен предусматривалось усовершенствование Брест-Литовской крепости путем возведения второго кольца фортов на удалении 9-9,5 км от Цитадели. За год до Великой войны в военном министерстве снова «нарисовали» первую линию обороны по Висле. В пребывавших в запустении без малого четыре года, полуразрушенных наводнениями, разоруженных, лишившихся броневых дверей укреплениях снова появились коменданты, артиллерийские и инженерные управления. Но эти крепости оставались в «самом жалком состоянии».

Оборонительная казарма

Русская осадная и крепостная артиллерия была вооружена орудиями образца 1867 и 1877 гг., максимальный калибр которых не превышал203 мм. В 1890—1907 гг. на вооружении появились лишь три новых образца крепостных и осадных орудий –     8-дюймовая легкая пушка, 8-дюймовая легкая мортира с явно недостаточной дальностью стрельбы и 6-дюймовая пушка в 200 пудов, бившая на12100 ми весившая5400 кг. Новыми эти системы можно было назвать весьма условно, так как громоздкие жесткие лафеты и система заряжания оставались неизменными с 1877 года и устарели еще до того, как орудия начали выпускаться серийно. Стрельбу они могли вести только с платформ, а скорострельность не превышала одного выстрела в минуту.

Генерал Ф.Ф. Палицын 23 ноября 1906 года сообщал военному министру, что в крепости Брест-Литовск на вооружении имеется 871 орудие, из них современных 293, или 34%: «Всё прочее вооружение состоит из прежних систем, среди которых главнейшим типом являются 24-фунтовые короткие пушки, стреляют они на расстояние 3-х вёрст… По мнению начальника крепостного инженерного управления, с имеющимися средствами крепость не может выдержать даже ускоренной атаки и штурма». В целом, боеспособность крепостной артиллерии оценивалась в диапазоне от «сомнительной» до «весьма неудовлетворительной» в силу её устаревшей организации и вооружения, крайнего недостатка в приборах для стрельбы, командных и наблюдательных пунктах, надежных средствах связи и управления огнем. Тем временем, «вероятный противник» испытывал мобильные артиллерийские системы калибра305 мм,420 мм и тяжелые 250-мм минометы.

Дирижабли и аэропланы

В августе 1910 года на базе Брест-Литовского крепостного воздухоплавательного отделения организовали воздухоплавательный батальон, командиром которого был назначен полковник А.А. Нат. В том же году 2-я рота батальона, которой командовал штабс-капитан Л.И. Крауклис, получила на вооружение дирижабль французского производства «Клеман-Байяр», мягкого типа, с двумя моторами и характерными для изделий этой фирмы надувными стабилизаторами в хвостовой части. Аппарат, названный «Беркутом», поднимал в воздух пять-восемь человек и мог развивать скорость до 54 км/час. В 1913 году в строй вступил более крупный дирижабль «Кондор» также французского производства. Он имел радиус действия до200 км, практический потолок2500 м, оборудовался приспособлениями для сбрасывания бомб и обладал продолжительностью полета до двадцати часов.

Правда, интерес к дирижаблям, применение которых сильно зависело от капризов погоды, в значительной мере снизился в связи со стремительным прогрессированием «аппаратов для механического летания» — аэропланов. Серьезным аргументом в пользу развития военной авиации послужили результаты маневров Варшавского военного округа, проводившихся в сентябре 1911 года. В них принял участие дирижабль «Беркут» Брест-Литовского воздухоплавательного батальона, а также – впервые в России — два авиационных отряда, сформированных школой Отдела воздушного флота: южная группировка получила шесть монопланов «Блерио», северная — пять бипланов «Фарман». Начальниками отрядов были гвардии штабс-капитан Виктор Берченко и лейтенант барон Буксгевден. Первые три дня учений «Беркут» вообще не смог подняться в воздух, в то время как самолеты работали чрезвычайно продуктивно. Военлеты точно определяли места дислокации и количество войск, произвели аэрофотосъемку, результаты которой были признаны положительными, осуществляли связь между штабами и крупными соединениями войск. 15 сентября дирижабль, воевавший за «северных», наконец, вылетел из Брест-Литовска в дальнюю разведку, но был атакован двумя самолетами «южных» и на сутки выведен из строя. Согласно отчету командующего округом: «Аэропланы, в особенности системы «Блерио», работая ежедневно в течение 8 дней, блестяще выполняли задачи дальней стратегической разведки, еще лучше ближней тактической, передачу приказаний и донесений. Их работа в бою создала новые условия управления войсками на поле сражения... Полагал бы, что огромные суммы, расходуемые на приобретение дирижаблей, всех необходимых для них материалов и содержание личного состава состоящих при них частей могли бы быть с гораздо большей пользой употреблены на заведение взамен дирижаблей большого числа аэропланов, более пригодных для военного дела». На полях документа Николай II изволил собственноручно начертать: «По-моему, на дирижабли следует поставить крест». Уже в октябре штабы округов получили приказ о формировании первых авиаотрядов.

В конце ноября 1912 года русское правительство, впечатленное успехами воздухоплавания, озаботилась охраной воздушного пространства страны. С 1 января 1913 года вступил в силу запрет на пересечение западной границы летательным аппаратам иностранных государств. В отношении нарушителей допускались меры воздействия вплоть до открытия огня. Исключения делались для спортивных полетов, но и в этом случае действовали запретные для чужеземных воздухоплавателей зоны. В Варшавском военном округе это были районы Варшавы, Новогеоргиевска, Ивангорода, Брест-Литовска и Осовца.

Азбука Морзе в эфире

Закон, утвержденный Николаем Вторым 9 марта 1911 года, положил начало Брестской радиостанции. Начальник крепостной почтово-телеграфной конторы Д.С. Игнатович специально водил сына посмотреть на это чудо прогресса: «В 1912 году юго-западнее Александровских ворот была построена станция радиотелеграфа с очень длинной антенной, подвешенной между двумя металлическими мачтами каждая высотой метров тридцать. Несмотря на солидную внешность, станция устойчивой связи с другими станциями обеспечить не могла: разного рода метеорологические помехи отражались на работе станции(основным источником помех были сами искровые передатчики с вращающимися разрядниками — Авт.). В помещении приёмника стояла тишина. Приём и передача по азбуке Морзе производились на слух. Когда мне дали послушать в наушниках радиостанцию Севастополя, то к своему удивлению, я услышал очень слабый, похожий на мышиный, писк». Крепостные связисты, в том числе «искровики», занимали Западный редюит Кобринского укрепления, в Восточном размещалась крепостная саперная рота. 18 декабря 1913 года Брест-Литовский крепостной военный телеграф был переименован в крепостную военно-телеграфную роту. Командовал ротой подполковник А.П. Масленников. Весной того же года Брест-Литовский воздухоплавательный батальон реорганизовали в воздухоплавательную роту, при которой был сформирован крепостной авиационный отряд, имевший на вооружении шесть двухместных разведывательных аэропланов. 

…И 12 новых фортов

В 1912 году Комитет Генерального штаба утвердил генеральный план инженерного развития Брест-Литовской крепости, рассчитанный на десять лет при ежегодном ассигновании около двух миллионов рублей. Оборонительный обвод протяженностью40 кмдолжен был состоять из 14 фортов, 21 опорного пункта, 5 оборонительных казарм и нескольких десятков артиллерийских батарей. На расстоянии 6-7 кмот крепости создавалась линия из 12 новых фортов, получивших литерное обозначение  «А», «В», «Г», «Е», «Ж», «З», «И», «К», «Л», «М», «Н», «О». В состав этой позиции вписывались и старые форты VIII и X, переименованные соответственно в форты «Б» и «Д». Между фортами планировалось возвести опорные пункты, предназначенные для подвижных резервов, оборонительные казармы и промежуточные артиллерийские погреба. На первом этапе дело ограничивалось проектированием новых и укреплением старых построек. В частности, были модернизированы форты IV, V, VI, VII, VIII первой линии и пороховые погреба, в которых кирпичные казематы усиливали бетоном и дополнительными элементами.

Во главе модернизации крепости стоял начальник инженеров генерал-майор А.К. Овчинников, а с 1913 года — генерал-майор В.В. Голицын. У них было два помощника: по строительной части – полковник В.А. Прейсфрейнд, которого позднее сменил полковник Г.И. Лагорио, по хозяйственной части полковник Н.В. Короткевич-Ночевной. Обязанности производителей работ исполняли капитаны И.О. Белинский, М.В. Миштовт, А.А. Крживицкий, С.И. Егоров, В.К. Манохин, П.П. Архипенко, Д.М. Карбышев, К.К. Сарандинаки, штабс-капитан В.М. Догадин. Другие вакансии занимали капитаны Н.П. Логанов, Б.Р. Добошинский, В.Г. Алексеев, М.В. Десницкий, А.В. Максимов.

Первым под руководством И.О. Белинского был перестроен форт №V. Под начальством Д.М. Карбышева в 1912—1913 гг. был реконструирован форт №VII. Перестройкой форта №VIII (литера «Б») руководил М.В. Миштовт.

К полномасштабному строительству второго кольца приступили летом 1913 года. Укрепления возводились в определенной последовательности в зависимости от их важности в оборонительном отношении. На строительство каждого форта отводилось три года. В первую очередь укреплялось западное направление и фланги крепостной позиции. Одним из первых под руководством капитана И.О. Белинского, старшего производителя работ в Волынском отделе крепости, началось возведение форта «Ж» в районе деревни Дубинники. За строительство форта «А» недалеко от деревни Козловичи отвечал капитан П.П. Архипенко. Форты «В» и «Г» в северном секторе проектировали капитаны Н.Н. Логанов и Б.Р. Добошинский. За работами на форте «Е» у деревни Ковалево надзирал капитан К.К. Сарандинаки. Форт «З», возводимый капитаном В.К. Манохиным у деревни Митьки, прикрывал железную дорогу на Киев. Капитан Д.М. Карбышев проектировал и руководил строительством форта «И» рядом с деревней Жуки. Форты «Л», «К», «О» были заложены в юго-западном секторе, у деревень Лебедев, Кобыляны, Корощин. Одновременно велось строительство промежуточных оборонительных казарм «А-Б», «Б-В», «В-Г», «Ж-З», «К-О» и пороховых погребов.

Согласно требованиям «Временной инструкции для устройства перекрытий и стен казематированных крепостных помещений», изданной Инженерным комитетом 29 марта 1913 года, казематы должны были «обеспечивать сопротивление» от одного до трех попаданий в одно место 28-см фугасных бомб. Однако почти одновременно из Германии дошли вести о появлении орудия калибра 42-см, метающего снаряды чудовищной мощи, содержавшими, по приблизительным подсчетам, 11 пудов (176 кг) тола. Новая «Временная инструкция» Главного военно-технического управления от 22 января 1914 года потребовала, чтобы наиболее важные казематированные постройки выдерживали одно попадание 16-дюймовой бомбы (406 мм) или три попадания 11-дюймовых бомб (279 мм). 

Большая программа для армии

С 21 февраля и до самого ноября 1913 года в городах и весях проходили пышные торжества по случаю 300-летия царствующего Дома Романовых.

Российская империя, во всяком случае, внешне, оправилась от потрясений 1905—1907 гг. Экономика страны была на подъеме, быстро рос валовой внутренний продукт, население за предыдущие тридцать лет прибавилось на 70 миллионов человек и перевалило за 170 миллионов, превосходя Германию (77,2 миллиона) и Австро-Венгрию (52,8 миллиона), вместе взятые. С каждым годом крепли вооруженные силы. Так называемая Большая программа усиления армии предусматривала ее реорганизацию и полное перевооружение новыми артиллерийскими системами к концу 1917 года. Однако уже 27 февраля 1914 года в газете «Биржевые ведомости» вышла инспирированная министром В.А. Сухомлиновым статья, объявившая на весь мир: «Россия готова!»:

«Русская армия, бывшая всегда победоносной, воевавшая обыкновенно на чужой территории, совершенно забудет понятие «оборона», которое так упорно прививали ей в течение предпоследнего периода нашей государственной жизни. Русская армия, уже в мирное время выросшая на одну треть, состоящая из полков однородного состава, с улучшенным корпусом офицеров и нижних чинов, является первой в мире и по количественному составу кавалерии, и с пополненной материальной частью».

В Брест-Литовском городском саду играли полковые оркестры и гуляла светская публика. В синематографах «Лотос» и «Фантазия» каждые три дня крутили новую «фильму»; еще один кинотеатр имелся в Цитадели. По субботам жители совершали традиционный променад по тротуарам Шоссейной улицы. Тон «праздной» жизни задавали военные, непременные участники всех балов, театральных премьер и прочих «культурных» мероприятий. Офицеры гарнизона и члены их семей принимали деятельное участие и в общественной жизни города. Ими были учреждены Крепостное благотворительное общество и Общество любителей охоты. Комендант крепости председательствовал в Крепостном попечительстве детских приютов, начальник 38-й пехотной дивизии возглавлял Общество вспомоществования нуждающимся ученицам женской гимназии и отдел Общества покровительства животным.

 «Последние годы перед великой катастрофой были красивыми годами…» — с ностальгией вспоминал в эмиграции замечательный военный историк и убежденный монархист Антон Керсновский.

Кайзер Вильгельм II не собирался дожидаться завершения Большой программы. 15 июля Австро-Венгрия, поощряемая германским союзником, объявила войну Сербии. Вечером 17 июля Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации вооруженных сил. В субботу 19 июля Германия,«вопреки нашим надеждам на вековое доброе соседство», объявила войну России. 

Осадное положение и мобилизация

По данным городской статистики, накануне войны в городе Брест-Литовске Гродненской губернии проживали более 57 тысяч жителей, в том числе 39 тысяч иудеев, около 10 тысяч русских и 7,5 тысяч поляков. К этим цифрам следует добавить около 10 тысяч солдат военного гарнизона.

Комендантом крепости с ноября 1913 года был генерал-лейтенант В.А. Лайминг, начальником штаба с июня 1912 года — генерал-майор В.С. фон Вейль. Новым начальником инженеров 28 июня 1914 года был назначен генерал-майор  И.А. Лидерс.

В крепости размещались четыре батальона крепостной артиллерии под командованием генерал-майора А.К. фон Руктешеля, воздухоплавательная рота, авиационный отряд, крепостные саперная и военно-телеграфная роты, военно-голубиная станция, военный госпиталь, крепостное инженерное управление, интендантское управление, крепостные жандармская и пожарная команды, отдел Варшавского артиллерийского склада. Кроме того, в городе дислоцировались 149-й Черноморский и 152-й Владикавказский полки 38-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта В.П. Прасалова и 19-й саперный батальон под начальством полковника Г.Г. Иванова, входившие в состав XIX армейского корпуса.

13 июля в крепости по приказанию командующего войсками Варшавского округа генерала от кавалерии Я.Г. Жилинского было объявлено военное положение: отменялись командировки, отзывались отпускники, войска из лагерей возвращались в места постоянной дислокации. 17 июля приказом коменданта №17 Брест-Литовская крепость и «весь крепостной район» были переведены на осадное положение. Семьи офицеров должны были эвакуироваться в течение суток. С собой разрешалось взять имущества не более двух пудов на каждого члена семьи.

«В день объявления мобилизации, — вспоминает В.М. Догадин, — генерал Лидерс вечером собрал всех инженеров, торжественно прочитал приказ о мобилизации и произнес речь, в которой поздравил нас с наступлением момента, к которому мы, офицеры, готовились всю предшествующую жизнь, что нам предстоит пережить много нового и интересного, чего невозможно ни испытать, ни представить в условиях мирной жизни. Он сам уже побывал на турецкой войне, и ему были понятны настроения нас, молодых, мечтающих пережить все неизведанное и необычное, что несет с собой война».

У обывателей реквизировали автомобили, мотоциклетки и велосипеды. Для приемки и оценки транспортных средств и выплаты денежного вознаграждения была создана специальная комиссия во главе с уездным начальником. Вместе с автомобилями принимались на военную службу состоящие при них шоферы, за исключением лиц, «принадлежащих к иудейству». Вся техника была передана армии и крепости. 

18 и 21 июля высочайшие указы Сената возвестили о призыве на действительную службу ратников ополчения I разряда пяти возрастов.    19 июля были упразднены Виленский и Варшавский военные округа, на их месте организованы 1-я и 2-я армия. Генерал Я.Г. Жилинский стал главнокомандующим войсками Северо-Западного фронта. 

На волне ура-патриотизма

Мобилизация протекала в условиях необычайного патриотического подъема, переходящего в истерию. На волне антигерманских настроений давно обрусевшие Шмидты и Мюллеры меняли фамилии на Ивановых-Сидоровых, «одухотворенная толпа» в ажитации громила здание германского посольства и сбрасывала каменные фигуры с его крыши, а город Святого Петра 18 августа был переименован в град Петра Великого. В полковых и гарнизонных церквях возносили молитвы за Царя и Отечество: «Спаси, Господи, люди Твоя и достояние Твое, победы благоверному императору нашему Николаю Александровичу на сопротивные даруя и Твое сохраняя крестом Твоим жительство».

Ни у кого в русском обществе не имелось ни малейших сомнений в успешном исходе войны «за правое дело», и даже простые женщины — отмечает современник — «как-то не решались следовать своей привычке «повыть» и «поголосить» — слишком определенно настроение провожаемых ими завтрашних воинов». На то, чтобы «обломать рога тевтонам», отводили три-четыре месяца. 

Немцы, в свою очередь, были полны победительного энтузиазма, а берлинские газеты писали, «что мальчики к Рождеству уже будут дома».Авторитетные в европейских революционных кругах и имевшие немалый вес в рейхстаге германские социал-демократы, к великому разочарованию сторонников мира, проголосовали за военные кредиты — у этих были свои резоны: исковерканным марксизмом умам грезилось, что поражение и свержение царизма, не вызывавшие сомнений, откроют широчайшие перспективы международному социалистическому движению. Родимый кайзер казался куда меньшим злом.

Заблуждались не только простые обыватели, но и признанные корифеи. Никто не предвидел, что война в Европе выльется в четырехлетнюю бойню на неизменных позициях до полного истощения ресурсов сторон. Холодный геометр стратегии, автор плана разгрома Франции в сорокадневной кампании, прусский генерал-фельдмаршал Альфред фон Шлиффен в статье «Современная война» утверждал: «Длительные войны невозможны в эпоху, когда всё существование нации зависит от непрерывного развития торговли и промышленности, и остановленный механизм должен быть снова приведен в действие с помощью быстрого решения. Стратегия измора немыслима, когда содержание миллионов требует миллиардных расходов».

Крупнейший русский военный теоретик, автор знаменитой «Стратегии», начальник Главного штаба генерал Н.П. Михневич полагал, что европейские державы «не способны, без серьезного внутреннего потрясения выдержать продолжительную войну». Правда, по его мнению, этот вывод не относился к России, особенности народнохозяйственного быта которой позволяли выдержать бедствия войны сколь угодно долго и каких бы жертв это не потребовало.

Как позже заметил британский исследователь Лиделл-Гарт:«Предполагалось, что будущая война выльется в скоротечную схватку больших профессиональных армий, в борьбу, проводимую, главным образом, солдатами, а народ, как зритель из амфитеатра, будет лишь следить за успехами гладиаторов».

Одни – на фронт, другие – в крепость

Штаб XIX армейского корпуса под руководством героя Порт-Артура генерала В.Н. Горбатовского обеспечивал развертывание на исходном рубеже южнее Холма корпусов Московского военного округа, составивших 5-ю армию генерала П.А. Плеве. На восьмой день мобилизации 38-я пехотная дивизия приступила к погрузке для следования на фронт, а на ее базе под руководством штаба 2-й бригады формировалась 75-я пехотная дивизия второй очереди генерал-майора М.И. Штегельмана. В крепости под председательством коменданта был учрежден Совет обороны, в который вошли начальник штаба крепости, начальник инженеров, командир крепостной артиллерии, начальник 75-й пехотной дивизии, а также начальники Кобринского, Волынского, Тереспольского отделов обороны — подполковники П.П. Архипенко, К.К. Сарандинаки, С.И. Егоров. В соответствии с боевым расписанием началось развертывание 5-го батальона крепостной артиллерии, 2-й крепостной саперной роты, 15-й полевой воздухоплавательной роты, автомобильной команды, набор рабочих ополченческих дружин. Кроме того, вскоре после объявления мобилизации прибыла в Брест-Литовск и вошла в состав крепостного гарнизона 29-я отдельная саперная рота.

На границе с Австро-Венгрией в это время сосредоточивались 4-я, 5-я, 3-я и 8-я армии, образовавшие Юго-Западный фронт под командованием генерала от артиллерии Н.И. Иванова. Единственной крепостью, подчиненной штабу фронта, был Брест-Литовск. В конце июля состоялись первые приграничные стычки с противником. 10 августа началась Галицийская битва.

Скоро, очень скоро выяснится, что война идет не так, как ожидалось, что генералы, как обычно, готовились к прошлой войне, а зрителей прямо из амфитеатра пригласят на арену, чтобы занять место павших гладиаторов…

Продолжение следует

Источник информации: Автор: Владимир БЕШАНОВ, Брестский Курьер